Вместо предисловия:
Все имена и фамилии вымышленные, любое совпадение с реальностью случайно!
Вашему вниманию предоставляется мини-зарисовка один вечер, одного случайного человека.
Итак Новосибирская область, обычный загородный домик зимой...
Смеркалось. Геннадий Иванович вышел на крыльцо своего пригородного домика. Щеки от мороза раскраснелись.
Геннадий Иванович думал. А мысли у него были невесёлые.
Во-первых никак не шла у него из головы прошлогодняя история с налоговой. Отделку на 3м этаже домика
пришлось приостановить, да и по поводу частого отсутствия легионеров всё чаще стали задавать ему вопросы.
Откровенно раздражала его кричалка где ему предлагалось налить, ну вы у меня допрыгаетесь, я вам покажу нальёт,
думал он и сильно сжимал кулаки. 
Хапко тяжело вздохнул. Во дворе раздавался скрип, это Милослав поднимал ведро воды из колодца.
Милослав - окрикнул его Геннадий, - ты скотину то покормил уже? "Шпашибо Шпашибо", - сказал Мирослав и скрылся с ведром воды в пристройке.
Хороший всё-таки работник тепло подумал Хапко и пошёл в дом. Дверь за ним захлопнулась и хлопья снега мягко упали на крыльцо с притолоки.
Скинув полушубок, Геннадий прошёл в комнату и завёл патефон, играла его любимая композиция "оранжевый галстук". Придвинув кресло поближе к камину, он сел и укутался пледом.
В подвале к звукам доносившимся сверху прислушивался Бенда, он был одет в старую потрёпанную немецкую форму, это было оригинально как думал Хапко и очень гордился своей выдумкой. В сарае замычала корова, но благодаря пластиковым стеклопакетам её не было слышно. Тихо потрескивали поленья в камине.
Нос уловил манящий запах пищи, это Милослав уже хозяйничал на кухне. Геннадий прошёл в туалет чтобы вымыть руки. Это был обычный туалет каких сотни, всё достаточно скромно: венецианская плитка, золотой унитаз, ёршик с платиновой ручкой. Хапко вымыл руки и прошёл на кухню. Взгромоздившись на свой фамильный трон он принялся за трапезу. Опять мне эту икру подсунули, видеть её уже не могу - злился он, - прочем от мяса на шпажках приготовленных в специальной русской печи, он не отказался, как не отказался и от паштета из свинины с арманьяком, а вот суши есть он не стал. Повар Сугавара знал что барин не любит морепродукты но всё равно каждый раз что-нибудь готовил, т.к был в большом долгу перед Геннадием.
После чемпионата мира, после того как Сугавара забил гол в собственные ворота, путь на родину ему был заказан, но один парень из команды Казахстана посоветовал ему переждать это нелегкое время в надёжном месте и дал телефон Геннадия. С тех пор Сугавара так и жил в этом доме, применение ему нашлось быстро, он с детства любил готовить и его судьба была определена. Сыто крякнув, Хапко встал из-за стола и направился к себе в комнату. Теперь поесть могли и остальные. Скрастиньш и Бенда принялись за еду, пока Милослав убирал со стола, Мило да брось ты потом уберёшь давай поешь сначала, - позвали приятели. Шпашибо, шпашибо, - сказал Милослав и продолжил уборку.
На кухню зашли все перемазанные в краске два молдованина. Подай на стол по-словацки сказал один из них, Милослав выругался по-чешски, завязалась потасовка,
которую быстро разняли вскочившие Бенда и Скрастиньш.
Перед сном Хапко любил посмотреть телевизор, он щёлкнул пультом, шёл какой-то сериал, щёлкнув ещё раз он попал на новости, в очередной раз показывали кадры российско-грузинского конфликта, и жующего Саакашвили галстук, Хапко всего передёрнуло и он выключил телевизор.
На дворе уже была тёмная ночь. Хапко ворочался, во сне ему приходили страшные картины "вор должен сидеть в тюрьме", "тебя посодют а ты не воруй", выплыло испуганное лицо Лупачука "ран Геньядий ран" и звук милицейской сирены. "Стреляй глеб егорыч, уйдут проклятые" - прокричал Хапко сквозь сон. Рядом с кроватью сидел Гурень, он наблюдал за этой картиной, "совсем довели человека", - грустно думал он и погладил Геннадия по руке. Милослав тоже многим был обязан этому человеку, как и все в этом доме. В 2005г. этот добрейший души человек, предложил ему за каждую выброшенную за пределы площадки шайбу платить маленькую но стабильную сумму так и состоялось их знакомство. Геннадий очень привязался к этому человеку и ценил его за преданность и трудолюбие.
Светало, в доме всё было тихо, лишь из подвала доносились звуки губной гармошки...
